К полудню тучи сгустились над Воропаевским небом. Пришло известие о гибели того самого пьяного купечека, что проспал всю дорогу в злосчастном третьем вагоне. Битюг был найден в собственном подъезде с проломленным черепом. Орудие убийства - проржавевгий кусок арматуры, валялось рядом, и никаких следов кроме следов крови жертвы не хранило. Вениамин Семенович, тут же поручил Зарукову найти Катерину и кого-нибудь направить в Клинский район к иероманаху Серафиму. Сам же отправился в долгое путешествие по подмосковью. Начал он с самой ближайгей платформы последовательно от сталицы вглубь. Между станциями он садился у окна, глядел невидящим взором на последние теплые минуты этого года и размышшлял о деле. Все выглядело бессмысленным и особенно это последнее убийство. Битюг проспал всю дорогу, о чем было напечатно во всех газетах. Какая же причина его убивать? Или он и вправду не нуждается в причинах, как говорит отец Серафим. Кто же он этот Новый Человек? Вениамин Семенович, теперь для определенности так обозначал преступника. Нет причина должна быть обязательно, подсказывал ему многолетний опыт работы в комитете госбезопасности. Причем, причина из-ряда вон, если убираются проблематичные и неопасные свидетели. Свидетели чего? Новый Человек очевидно вышел шде-то перед Москвой. Утро было раннее, воскресное, народу немного, по большому счету и убивать то некого. Воропаев, словно пес помотал головой пытаясь избавиться от шума в ушах. На ум пришло хокку крестьянина Иссы. Сборник средневековой японской поэзии он часто брал с собой на оперативноые задания и зачитывался укрывшись от людского глаза в каком-нибудь тихом месте. Но сейчас стихи казались чужими и неуместными. Вспомнил доктора. Не любит он гэбистов... Да какой я к черту гэбист? Я и следовтатель то некудышний, живу по инерции - подумать некогда. Опять помотал головой. Надо бы действительно провериться - может давление?
Электричка стала притормаживать и а за окном появились бетонные ребра очередной станции. На платформе было людно, но Воропаев сразу обратил внимание на необычную нищенку с маленьким мальчиком. Необычность заключалось в какой-то излишней театральности парочки. Видно было, что она совсем девочка но разодета по взрослому. Воропаев подошел, бросил тыщенку в замасленный картуз и спросил:
-Где же ваши родители, братья и сестры?
-Мы сами себе родители! - огрызнулся мальчонка.
-Вижу, вижу, - он наклонился и посмотрел в лицо девочки.
Конечно это была сестра мальчика, но вовсе не девочка, а девушка лет восемнадцати, только совсем худенькая и маленькая.
-Как звать сестру-то? - не терпящим сомнений голосом спросил Воропаев
-Дашка. - ответил мальчишка.
-А по отчеству?
-Дарья Николавена, - с достоинством ответила девушка и одернула мальчишку.
-А тебя как зовут? - обратился он к мальчику, который тем временм уже прятал сумку с деньгами подальше.
-Петька Щеглов. - Назвался мальчонка и добавил, - Как в "Белой Гвардии"
-Ухты! - Удивился Воропаев, - Так где же твои родители?
-Габэ повязало, за пропагагду религиозной розни.
Воропаев весело рассмеялся.
-Да, они у нас евреи, а мы русские! -добавил Петька.
-Ну ты брат даешь, а какую такую пропаганду они вели?
-Какаую, какую, - мальчик неуверенно приумолк, - Они массонскую ложу организовали, и всей ложей подали на выезд в Палестины, а их не выпустили. Тогда они приняли в ложу триста бывших советских работников, и принудили их перейти в иудаизм.
-Откуда перейти? - уточнил Воропаев.
-Из марксизма. А когда к обрезанию приступили кто-то настучал и их там всех повязали. Кровищи было! Жуть.
-Да вы не слушайте его, - Вступила сестра, -Он на свалке нашел пособие для высших учебных заведений по истории религии. И теперь от голода ее одну читает каждый вечер.
-Каждый вечер, - задумчиво повторил Воропаев, - А с утречка, следовательно здесь на платформе.
-Да, каждый божий день и так всю жизнь, - отчеканил мальчик.
-А вчера утром, гражаданина в черных очках не видали?
-Был, пятьдесят тысяч сунул и слямзился, Кришнамурти.
-Почему Кришнамурти? - еле сдерживался от радости Воропаев.
-Да перестань Петька голову морочить человеку, - Даша сделала строгое лицо, - Красивый молодой человек в синем джинсовом костюме, высокий лоб, а шел будто слепой.
-Вот именно, Кришнамурти, идет себе аки по-суху, раскатал ауру по платформе, нас не замечает. Пришлось догонять. Ну я то сразу смекнул, что мужик из себя Гуру корчит, да и сам будто не в постели проснулся, а только вот после реинкарнации, пророк новоявленный.
Мальчик смешно скопировал походку Нового Человека.
-И куда он так пошагал, - спросил Воропаев радуясь таланту мальчика.
-Думаю куда-нибудь в Шунью или дальше...
-Шунью? - не сразу сообразил Воропаев.
-Шунья, это Великая Пустота, но я думаю, что этот будет рыть до самой Камакуры, где живет главный дзэн-буддист Судзуки.
-Но Судзуки умер в тысяча девятьсот шестьдесят шестом году. - поправил мальчика майор ФСБ.
Петя усмехнулся, будто не он а Воропаев был маленьким мальчиком.
-Если бы он умер в 1961 году то да, как не верти а все один год получается, а вот Судзуки умрет в 9961 году, и будет это уже не Судзуки а наш Кришнамурти.
-Ну хорошо, он что на автобусе в свою Шунью поехал? - не отставал Воропаев.
-Да, на шестьсот шестьдесят шестом, и собака с ним - я видел. Он ее Умкой назвал и она согласилась.
-А узнать вы его смогли бы?
-Хм, - мальчик победно посмотрел на Воропаева и достал в четверо сложеннй листок бумаги, - Вот вчера нарисовал по-памяти. Уступлю по арбатской цене - десять тыщь.
В этот момент запиликал телефон и Воропаев отойдя в сторонку узнал от Зарукова о происшествии на Маросейке. Потом вернулся к детишкам, расплатился, посмотрел Дашин паспорт с подмосковной пропиской и еще раз спросил:
-Родители тоже в поход отправились?
-Да, пошли по тропам студентческой юности, но они завтра вернуться - сказал Мальчишка и после паузы добавил:.
-Кришнамурти тоже придет. Куда ему деваться?
Воропаев пошел на автобусную остановку. Здесь у диспетчера он выяснил фамилию водителя и стал ждать автобус.
Лишь теперь развернул детский рисунок на котором были нариосованы два черных круга на пустом белом фоне. Когда подошел автобус он показал водителю Петькин портрет и тот сразу вспомнил раннего пассажира с собакой. И даже припомнил где он вышел - на метро Домодедовская. Воропаев вернулся на платформу. Нищенки не было.
Уже сидя в электричке до он вспомнил: в списке погибших значились супруги Щегловы.