Вначале Воропаеву показалось, что манекенщица -- точная персонализированная форма его вечного чувства вины перед дочерью. Та все время доставала папу желанием иметь куклу Барби, а он все просил подождать до очередной зарплаты.
Воропаев приготовился слушать болтовню про бутики, версачи и шейпинги, но услышал нечто странное.
-Господи, зачем я такая дура, что не смогла даже умереть. Ведь он меня пытался спасти, пониамете, я, драная тварь приползла с той попойки вся по горло в грязи, я и думала, что я продажная тварь, и мне ничего другого не положено, кроме как торговать своим телом и жить с этими ублюдками, -- манекенщица откровенно плакала, смахивая слезы ладошками, -- вы знаете, что значит с ними разговаривать, три извилины -- наехать, оттянуться и трахнуться, знаете, что является верхом остроумия, мне вчера один очень богатый человек сказал: "Ты как шестисотый мерседес -- не к чему придраться". Да что там говорить, я и сама такая дрянь, что уже не надеялась на лучшее, но он дал мне надежду.
-Кто он? -- осторожно влез Вениамин Семенович.
Девушка, как будто сама удивилась.
-А кто он? Я и не знаю, не знаю, скажите, зачем меня спасли, безмозглую дуру, впрочем, винить не кого -- сама виновата. Надо было раньше о душе думать, я ведь забыла уже, когда в Третьяковке была, гибель Помпеи, вот и вся моя культура. Ни кандинского, ни дадаистов, жила как дура -- сама не понимаю, да что там, в театр и тот перестала ходить, я ведь люблю Малый, без вины, а виновата... надо было на Виктюка ходить, разве ж я знала, что в таком деле голова понадобится?
-В каком? -- Воропаев готов был уже сам спятить.
-В смертельном.
Надо было как что-то предпринимать, иначе расследование не сдвинется с мертвой точки.
-Сегодня утром на Версачи совершено покушение, -- дикторским голосом изрек Воропаев. -- Погиб всемирно известный модельер.
-Правда? Счастливчик, -- с нескрываемой завистью отреагировала девица. -- Мне нравится его стиль.
-Катерина Юрьевна, о ком вы упоминали как о спасителе? Где вы его встретили?
-Здесь, -- манекенщица спустила покрывало и показала пальчиком.
-Хорошо, -- перевел дух Воропаев и поправил покрывало на место, -- оставим вашего спасителя, поговорим об электричке. Расскажите просто по-порядку.
-Что-то шуршит, -- потирая виски, пожаловалась Катерина.
-Ветер шуршит в тростниках, -- чуть со злости не выдал Воропаев и добавил вслух, -- диктофон, девушка, пэнасоник. Милая барышня, сосредоточьтесь, пожалуйста, дело очень серьезное, погибли люди, я следователь федеральной службы безопасности, я могу найти и обезвредить убийцу.
-Тогда вам придется сделать хирургическую операцию и вынуть мое сердце, -- обрадовалась манекеншица.
-Ну хорошо, просто перечислите все, что вы запомнили.
-Двое беженок из средней Азии зашли на NN, просили милостыню, пьяный купечек спал всю дорогу, пирожки бабка носила, потом проходил продавец книг... в очках. Очки какие-то странные, не модные совсем...
-Продавец в очках? Что за очки, черные?
-Я бы сказала, непрозрачные.
-Хорошо, а пирожок-то съела?
-Нет, только надкусила, я еще книгу купила, стала читать и уснула...
Воропаев встрепенулся:
-Вы уснули и появился он. А как он выглядел, может быть у него были усы или борода?
Манекенщица закрыла рыбьи глаза, пытаясь, по-видимому, что-то припомнить, и после утомительной паузы сказала с придыханием:
-Он прелесть.
Дело дрянь. С таким докладом идти к главному -- курам на смех, -- думал Воропаев, спеша в травмапункт. Напрасно он торопился, Андрей уже был далеко.