[ ENGLISH ] [AUTO] [KOI-8R] [WINDOWS] [DOS] [ISO-8859]

-С прибытием на тот свет! - услышал Варфоломеев чей-то бодрый голос и открыл глаза.

Над ним склонился лысоватый, с белым пушком незнакомец, одетый в розовый опрятный халат. Чуть смешливые глаза, мясистый нос, голубенький серпик на воротнике.

-Чорт! - вскрикнул Варфоломеев, попытавшись ответить кивком головы.

Послышался какой-то шум.

-Не двигайтесь, - незнакомец прислушался, - вам нельзя. - Он оглянулся на розовую дверь и извинительным тоном сказал: - Пойду посмотрю, чего там. Я сейчас. - Незнакомец вышел.

Дверь бесшумно закрылась. Варфоломеев недвижимо оглянулся. Он лежал в новом месте - свежая постель, стулья в розовых чехлах, белый стол, стерильный дух. Рядом тумбочка, на ней его карманные вещи. Записная книжка, испещренная сверху каракулями, пачка красивых иноземных денег, сигареты, медяки, коробок спичек с изображением музея космонавтики, ключ на кольце, два паспорта, один каштан, начавший уже подсыхать, но все еще не потерявший лакового блеска. Рядышком кто-то положил газеты, пахнущие свежим печатным словом. На стене висел красочный лунный календарь, развернутый на июльской страничке. Затылком он чувствовал огромное полуоткрытое окно. Посмотрел на розовый рукав и понял - на воротнике халата имеется голубенький серпик.

Подвигал шеей. Что-то в ней потрескивало. Головная конечность не работала. Дотянулся до газет. Кипа упала на пол, а в руках осталась одна тощая газетенка под двусмысленным названием "Утренняя правда". На первой полосе большими буквами провозглашалось: "АПОФЕОЗ НАРОДНОГО ГУЛЯНИЯ". На фотографиях отличного качества приват-министр на фоне собора. Под фотографией подпись: "Речь приват-министра была встречена с неподдельным энтузиазмом". Еще ниже заголовки: "ДЕЭКСГУМАЦИЯ - ЧУДО ИЛИ РЕАЛЬНОСТЬ?", "ПЕРВЫЕ ДЕЛИГЕНТЫ НА ГИЛЬОТИНЕ", "КАК ЭТО ПРОИСХОДИЛО", "НЕВИДАННЫЙ ФЕЙЕРВЕРК", "ИНТЕРВЬЮ НА УЛИЦЕ". Чуть повыше строгим шрифтом чернело "ВАЖНОЕ ПРАВИТЕЛЬСТВЕННОЕ СООБЩЕНИЕ". Варфоломеев, воспитанный на централизованной печати, начал с сообщения. В нем сообщалось: "Сегодня в ноль часов местного времени на соборной площади трагически погибли профессор Антонио Маринеску с ближайшими родственниками и бывший приват-министр Рудольф Баблер, также с ближайшими родственниками. Создана правительственная комиссия под председательством приват-министра. Родственникам покойных приносятся самые искренние соболезнования".

Чтобы не напрягаться дальше, Варфоломеев развернул газету и среди рекламных объявлений заметил небольшое, в спичечный коробок, сообщение под рубрикой "Происшествия": "Наш собственный корреспондент передает с места событий. Вчера во время ДЕЭКСГУМАЦИИ произошел неожиданный инцидент, едва не омрачивший торжественного хода праздника. Двое неизвестных попытались вопреки установленной очереди самовольно принять..."

У Варфоломеева перехватило дыхание. Он отвел глаза в сторону, будто это могло изменить текст, а вместе с ним результат. Не имея сил читать подряд, он заглянул в конец заметки, чтобы разом отрезать нежелательное слово. Но слово не отрезалось, наоборот, оно уперлось, ощетинилось и стало вылезать поверх газетных строк. "Погиб", - прошептал Варфоломеев, еще толком не осознав случившегося. Он начал читать подряд, как будто это могло изменить дело.

"...вопреки установленной очереди принять участие в процессе. Благодаря решительным действиям личной охраны один преступник задержан, а второму все же удалось пробраться к гильотине. Неизвестный погиб. Ведется расследование."

Дверь открылась, появился незнакомец.

-Вам плохо? - спросил он. - Я вызову сестру.

Варфоломеев молчал. Незнакомец нажал невидимую кнопочку в стене. Через несколько минут в маскарадном наряде появилась Урса. Она подошла к недвижимому телу, потрогала теплой рукой лоб, поводила пальчиком перед неподвижными глазами больного.

-А вы что тут делаете, Феофан? - не поворачиваясь, спросила Урса.

-Да вот, зашел познакомиться, - Феофан картинно прижал руки по швам.

-Идите к себе в палату.

Когда Феофан ушел, Урса пододвинула к кровати стул и присела бочком, как это делают врачи. В ее иноземных глазах наметился безуспешно скрываемый интерес.

-Чего нос повесили? - игриво спросила Урса. - Вам понравились цветы?

Я специально подобрала для вас. Ах да, они же на подоконнике.

Ее взгляд упал на газету. Она нагнулась, подняла с пола "Утреннюю правду" и вздохнула:

-Счастливчик.

Варфоломеев процедил что-то неприличное.

-Да, а вам не повезло, пришлось реанимировать. Закон есть закон.

Варфоломеев, не в силах более выслушивать полуденный бред сестрички, рванул головой и потерял сознание. Наступила темнота.

Чуть погодя из темноты проступило изображение пригожинского кабинета. Илья Ильич рисует проект будущего лунного поселения. Изъеденная метеоритами поверхность безо всякого сопротивления ложится на ровный, как письменный стол, лист ватмана. Не просыхает беличий хвостик, нет ему покоя в умелых руках, едва поспевает он за полетом смелой пригожинской мысли.

-А вот это, Сережа, вакуумный шлюз, - говорит Илья Ильич.

Сережа зализывает поцарапанный палец и внимательно слушает Учителя.

-Люди будут гулять по Луне, как мы с тобой по Северной Заставе, - продолжает Илья Ильич. - Смотри, мы с тобой идем по склону кратера, - он указал на две неуклюжие фигурки, - за минералами.

-Так будет? - спрашивает мальчик.

Илья Ильич улыбается.

-Не совсем, это уже предстоит совершить тебе одному, с друзьями, конечно. Смотри, вот на вашем пути неизведанное пространство, и вы, захваченные тайной...

-Я не хочу, - вдруг перебивает мальчик.

-Что?

-Я без вас не хочу.

-Но как же...

-Я без вас не хочу, - упрямо повторяет подросток.

-Понимаешь, Сережа, пока люди не вечны, - Илья Ильич виновато пожимает плечами и вдруг спохватывается, замечая на глазах Ученика слезы. - Но потом, когда-нибудь...

-Неправда, не успокаивайте меня.

Илья Ильич не успевает опомниться, как гуашевый бачок падает на лунную поверхность и заливает ее ровным черным слоем.

-Зачем ты это сделал?

-Не надо Луны, - твердо говорит мальчик. - Мы полетим дальше, и обязательно вместе.

Илья Ильич обнимает малыша и оба не могут сдержать слез.