После запуска "Ухуру" в космос были посланы другие спутники с рентгеновской аппаратурой на борту.
Figure 9.:
Вспышка рентгеновского излучения, зарегистрированная в
направлении на шаровое скопление NGC 6624.
В 1975 г. американский астрофизик Дж. Гриндлей, обрабатывая данные, полученные на голландском спутнике, обнаружил, что приборы зарегистрировали вспышку рентгеновского излучения в направлении на шаровое скопление NGC6624 (рис. 9). Вспышка длилась всего 20 с. В следующем году американские астрофизики из Массачусетского технологического института подтвердили открытие Дж. Гриндлея и попутно открыли еще несколько таких источников, которые время от времени вспыхивали. Они были названы барстерами (от англ. burst -- вспышка).
Природа вспышек была довольно быстро разгадана. Итальянка Лаура Мараски заметила, что энергия, излучаемая барстером во время вспышки, примерно в 100 раз меньше, чем энергия, излучаемая между вспышками. Эта закономерность наблюдалась у разных барстеров и легко объяснялась в модели аккрецирующей нейтронной звезды. Мы видели, что при аккреции на нейтронную звезду выделяется до 10% полной энергии падающего вещества. Теперь представьте себе, что все вещество, накопившееся на поверхности нейтронной звезды между вспышками, сгорает в термоядерной реакции. Эффективность термоядерных реакций примерно равна 0.1%. При переработке одной и той же массы вещества последовательно в "аккреционной" и "термоядерной машине" в первом случае будет выделяться в 100 раз больше энергии. Поэтому энергия, выделяемая во время вспышки, в 100 раз меньше, чем энергия, излучаемая между вспышками. Но термоядерный взрыв длится считанные секунды и мощность оказывается в сотни раз выше!
Таким образом, выяснилось, что наряду с аккрецией и вращением термоядерное горение также может "оживлять" нейтронные звезды. Эти три источника энергии соответственно приводят к трем разным астрономическим явлениям -- радиопульсарам, ренгеноаским пульсарам и барстерам.
Но вот что замечательно -- все три явления взаимоисключались. Барстеры не были не пульсарами, рентгеновские пульсары никогда не прояаляли себя как барстеры или радиопульсары.
Несовместимость радиопульсров с рентгеноваими пульсарами понятна. Эжекция с аккрецией несоаместимы -- либо вещество падает, либо улетает. По той же причине радиопульсар не может быть барстером -- без аккреции вешества на нейтронной звезде нечему гореть! Но почему барстеры -- не пульсары, и наоборот?
Ситуация осложнялась новыми открытиями.
За открытием барстеров последовали открытия вспыхивающих рентгеновских звезд, гамма-всплесков, квазипульсаров -- источников квазипероидического рентгеновского излучения, мягких гамма-повторителей и проч.
Одним из самых удивительных оказалось открытие миллисекундных радиопульсаров -- старых нейтронных звезд вращающихся с предельной скоростью, при которой центробежные силы почти равны гравитационным. Даже самые молодые пульсары, ускоренные в процессе коллапса и не успевшие затормозиться, вращаются в десятки раз медленее. Но каким образом старые нейтронные звезды накапливают и сохраняют энергию вращения. Ведь возраст их измеряется миллиардами лет?! Многие из миллисекундных пульсаров оказались в составе двойных систем. Не здесь ли кроется разгадка? К началу 80-х годов сложилась ситуация, в которой теоретики, упустив инициативу, едва успевали следить за экспрессом наблюдателей, проносившемся мимо.